Памяти погибших в боях под Дебальцево

Первые пули и жертвы на Востоке Украины повергали в ужас и глубоко ранили каждого жителя страны. Но со временем население как бы привыкло к ежедневным военным сводкам с места событий. Потери на фронте и достижения наших бойцов многие из нас, к сожалению, с каждым днем ценят все меньше.

Ровно два года назад в зоне АТО произошли события, которые окрестили дебальцевским котлом. В боях за плацдарм, только по официальным данным, погибло более сотни украинских военных и правоохранителей. Среди державших оборону были и черниговские тогда еще милиционеры. Они ехали в Донбасс для охраны общественного порядка, но на месте событий наравне с военными и нацгвардией не давали врагу прорваться в тыл. Мы пообщались с одним из них – Романом Матвийчуком, чтобы напомнить, что переживали наши земляки ради мира, в том числе и в Чернигове.

Роман – отец двоих детей. Вся его сознательная трудовая деятельность прошла в следственных органах. С 1998 года работал следователем в городском отделе милиции, в 2005-м стал начальником отдела в следственном управлении.

С началом АТО не остался в стороне и добровольно пошел служить в сводный отряд УМВД, который был призван блюсти гражданский порядок на отвоеванных территориях. Он видел регион мирным, а уже через несколько месяцев вместе со всеми войсками под обстрелами спешно покидал Дебальцево, вокруг которого сжималось кольцо оккупационно-террористических войск.

Летом прошлого года Роман Матвийчук был назначен на должность начальника районного отделения полиции. Сегодня, в годовщину тех трагических событий, он согласился поделиться с нами воспоминаниями о тех страшных страницах истории войны на Востоке.

Военному делу учились на войне

– Как вы попали в Донбасс?

– В зоне АТО я, как и большинство моих коллег, служил в составе сводного отряда УМВД, куда попадали все, начиная с постового милиционера до начальника районного управления. Команда у нас была очень разношерстная и интересная. Все – исключительно добровольцы. В среднем около 50 человек. Я ехал, чтобы дети наши жили мирно, чтобы все эти ужасы не докатились к нам. Из-под палки никто никого туда не загонял. Дело в том, что добровольцев и без того было много, выбрать было из кого. К тому же в таких командировках важна мотивация, чтобы человек понимал, куда и зачем едет. Иначе он будет всячески отлынивать от службы, а это может печально отразиться и на его судьбе, и на судьбе его товарищей.

– Где именно вы служили и зачем там нужны были милиционеры?

–В зоне проведения антитеррористической операции я был трижды. Впервые – в ноябре 2014-го. Мы тогда стояли в Чернухино, в пяти – семи километрах южнее Дебальцево, т. е. еще ближе к линии разграничения. Тогда это был относительно мирный поселок, работала школа, магазины, почта и сельсовет… Но когда мы приехали туда 6 февраля 2015-го (моя вторая командировка), от него остались сплошные руины, из местных не покинули городок лишь те, кому некуда было идти, в основном старики, у которых нет родственников.

Основные функции сводного отряда – задачи, присущие милиции: раскрытие преступлений, охрана общественного порядка. Но охранять там уже было некого. Три четверти строений в поселке стояли в руинах, дома были просто непригодны для жизни. Так что мы воевали бок о бок с военными. Основная миссия отошла на второй план – в первую очередь пришлось оборонять территорию. Наш отряд дислоцировался между взводными опорными пунктами военных и охранял внешние посты. Грубо говоря, мы не давали противникам зайти к военным в тыл.

В третий раз нас отправили уже в Авдеевку.

– Как вам удавалось справляться с обязанностями военных?

– К сожалению, сотрудники милиции военному делу практически не обучены. У кого был мало-мальский опыт, тот им и делился. Так совместными усилиями мы возводили оборонительные сооружения, консультировали друг друга, как нести службу на выездных постах, на что обращать внимание, как правильно провести вылазку в поселок.

Непосредственно на меня руководитель отряда возложил штабную миссию – считать количество обстрелов наших позиций и организовывать несение службы. Первое время я пытался записывать в боевой журнал количество обстрелов, однако быстро понял, что это невозможно. Они практически не прекращались. Контактных боев у нас, к счастью, было немного. В основном по нам палили минами и из гаубиц (потому что местность в этом регионе холмистая, а они имеют навесную траекторию). Но наше убежище – старая база отдыха – стояло в ложбинке, так что к нам снаряды редко прилетали. Доставалось больше тюрьме, которая стояла на холме недалеко от нашего расположения.

«Заключенные пекли для нас хлеб»

– В Чернухино была колония. Онапродолжала функционировать даже при таких активных военных действиях?

– В Чернухинской исправительной колонии на момент нашего второго приезда вообще не было администрации. Осужденные были предоставлены сами себе: ворота в учреждении всегда оставались открытыми, заключенные свободно разгуливали по территории тюрьмы и поселка. Часть из них переметнулась на сторону ополчения, другие пытались вернуться в Украину. Но немало было и тех, кто оставался в колонии в надежде, что их заберут. Если, к примеру, человек из восьми присужденных лет отсидел уже семь, то ему нет смысла самовольно покидать тюрьму и получать за это дополнительный срок.

Как ни парадоксально, у нас с ними наладились взаимоотношения. На территории колонии работала пекарня, мы к ним нередко ходили за хлебом. Со своей стороны помогали арестантам медикаментами и некоторыми продуктами. Вообще, нужно отдать им должное: заключенные подкармливали оставшихся местных жителей, некоторые бабушки даже думали, что там гуманитарную помощь раздавали. Мы пытались разрешить эту ситуацию. Сообщали в пенитенциарную службу, что можем организовать централизованный вывоз осужденных, если нам предоставят транспорт (наш автобус сгорел под обстрелами). Однако нас не услышали. Когда украинские войска выходили из котла, они так и остались в тюрьме.

Спас мороз

– Вывод ВСУ из-под Дебальцево был сложной операцией, в засадах и под обстрелами погибло немало бойцов. Как спасался ваш отряд?

– Подготовки к выходу как таковой не было, и я считаю, что со стороны командования это было тактически верное решение. Если бы о выводе украинских войск пронюхали с той стороны, все могло бы сложиться совершенно по-другому. Решение было принято быстро, быстро доведено до личного состава и так же быстро выполнено.

Об эвакуации мы узнали 17 февраля из сообщения военных. Выезжали вечером. Из транспорта была пара легковушек, микроавтобус и «Урал» с прицепом, именно там и ехала основная часть наших солдат. Кстати, водитель этого «Урала», наш сотрудник Саша Василенко, по дороге подбирал всех военных. К нему в прицеп набилось больше 70 человек, пока не закончилось место. Он повел себя как герой. Два наших легковых автомобиля поехали с ними. Вторая же часть группы ехала на микроавтобусе, потому что нужно было забрать ребят на выездных постах. В суматохе мы немного потерялись, отбились от основной колонны.

Все ехали, но точно не знали куда, понимали лишь направление. Колонна то сходилась, то расходилась, кто-то терялся, потом находился. Ехали под обстрелами, ополченцы даже засады вдоль некоторых участков обустраивали. Позже по дороге мы наткнулись на обе наши легковые машины: одна – наехала на торчащий из земли снаряд «Града», а вторая попала под обстрел уже почти на выезде. Слова богу, никто из наших сослуживцев не пострадал. Единственное, что нас реально спасло, – это сильный мороз. Земля глубоко промерзла, и это позволило ехать любым транспортом. Мы на микроавтобусе даже по пахоте пусть и медленно, но двигались, иначе бы пришлось своими силами как-то добираться.

– Бывало ли вам по-настоящему страшно?

– Мы старались ко всему относиться философски. По-другому там нельзя. Конечно, первое время был и страх, и паника, но всегда стремились подбадривать друг друга. Без поддержки надежных товарищей, когда ты знаешь, что они не убегут, не бросят тебя, там было бы очень сложно. Да и вообще, со временем уже перестаешь шарахаться, понимаешь, насколько далеко от тебя упал снаряд, что можно не падать на землю, а продолжать заниматься своей работой.

В процессе страшно не было – стало не по себе, когда все закончилось, когда вышли из котла на украинские позиции… Тогда мы осознали, что все могло закончиться в любую минуту… просто оборваться.

Бои за дебальцевский плацдарм – одно из самых крупных столкновений в Донбассе. В них приняли участие тысячи бойцов, использовались сотни единиц техники и тяжелой артиллерии.

Острая фаза боевых действий в секторе «С» продолжалась почти месяц, с 25 января по 18 февраля 2015 года, и включала в себя как массированные артиллерийские обстрелы, так и перестрелки на малых расстояниях и даже танковые сражения. Тогда боевикам удалось заставить командование ВСУ перебросить основные силы с плацдарма на защиту донецкого аэропорта и постепенно, город за городом, сузить кольцо осады.

Согласно официальным заявлениям Генштаба, в боевых действиях в районе Дебальцево в период с 15 января по 18 февраля погибли 110 военнослужащих, 270 были ранены, 7 – взяты в плен и 18 пропали без вести.

Только во время операции по выводу войск из котла погибли 13 украинских солдат. За все время обороны дебальцевского выступа погибли 136 и был ранен 331 военнослужащий ВСУ.

Среди погибших в ожесточенных боях за сектор «С» оказался и черниговец – сержант милиции Виктор Науменко. 15 февраля он был ранен, и его в полном сознании повезли в больницу военные.

Однако бойцы не были проинформированы, что дорога, по которой они ехали, на тот момент уже контролировалась боевиками. Экипаж попал под обстрел.